Детство в традиционной культуре

Российский государственный гуманитарный университет
Российская академия образования
Мордовский государственный педагогический институт им. М.Е.Евсевьева
Пермский государственный университет

приглашают на
выездное заседания
Международного постоянно действующего научного семинара
«Культура детства: нормы, ценности, практики»,
которое пройдет
14-15.10.2008 в Саранске

Тема: "Детство в традиционной культуре".

Доклады:

  • Кондаков И.В. РГГУ.
    Культурная семантика современного детства: локальное и глобальное.
  • Брусиловская Л.Б. Росс.ин-т культурологии.
    Детство в этнической провинции.
  • Шукшина Т.И., Зеткина И.А. Мордовский ГПИ.
    Детство в традиционной культуре народов Поволжья.
  • Ожиганова А.А. ИЭА РАН.
    Этнография младенчества: современные исследования французских антропологов.
  • Кошелева О.Е. ИТИП РАО.
    Проблема младенчества в культуре Древней Руси.
  • Кулакова И.П. РГГУ.
    История интеллектуального быта и российская традиционная культура:
    Кабинет отца во впечатлениях детства (конец XVIII - начало XX вв.).
  • Гордеева И.А. РГГУ.
    Традиция и утопия в педагогическом эксперименте Н.Н. Неплюева
  • Возякова Н.В. РГГУ.
    Традиционная культура и школьное образование во франкистской Испании
  • Тендрякова М.В. ИЭА РАН.
    Новые и старые лики детских игр
  • Филиппов Ю.В. РГГУ.
    Культурная специфика в коммуникации "взрослый - ребенок".
  • Чередникова М.П. Ульяновский ГПИ.
    Мифологизация сельского и городского пространства в современной детской субкультуре.
  • Обухов А.С. МПГУ.
    Субкультура детства в современных традиционных обществах.
    • Круглый стол по теме семинара.

Подробнее о выездных заседаниях читайте здесь .

Тезисы выступлений:

О.Е.Кошелева
Младенцы в культуре Древней Руси

Младенцы и младенчество долгое время не являлись объектами исторического исследования. Обычаями, связанными с уходом за младенцами, традиционно занималась этнография в рамках изучения традиционных культур. В средневековой письменной культуре младенцы, равно как и дети, не являлись значимым объектом рассмотрения. Пожалуй, единственным вопросом, который нацеливал внимание мыслителей этого времени на младенцев, был вопрос об их греховности или безгрешности, в целом связанный с проблемой греховности человека. В древнерусской письменности существует ничтожное количество текстов, специально посвященных младенцам. Это - церковные источники, отражающие христианские обряды и таинства, совершавшиеся над новорожденным в течение 40 дней, и тексты медицинского характера (травники, лечебники). Однако упоминания о младенцах возможно найти в разных контекстах отличающихся по своему характеру источников. Помимо вышеупомянутых, можно назвать следующие источники:
1) памятники покаянной дисциплины;
2) различного вида переписи, где младенцы обозначены в составе семей;
3) тексты церковного и светского права, указы относящиеся к благотворительности;
4) судебные дела, в которых младенцы упоминаются в связи со случаями инфантисида;
5) дела о наследстве, завещания;
6) частная переписка в связи с крещением, имянаречением, болезнями, смертью младенцев;
7) гадательные книги;
8) литературные нарративы;
9) записки иностранцев;
10) эпиграфика;
11) визуальные источники (в первую очередь - иконография).

Небольшие упоминания о младенцах, собранные воедино, позволяют увидеть многие аспекты, связанные с древнерусским пониманием состояния младенчества (безгрешность, беззлобие, малоумие, хрупкость, беспомощность и др.), и социальные практики, относящиеся к нему (крещение, имянаречение, инфантицид, подкидывание младенцев, опекунство, вскармливание, лечение и проч.).

И.П.Кулакова
История интеллектуального быта и российская традиционная культура:
 Кабинет отца во впечатлениях детства (конец XVIII - начало ХХ в.)
С началом петровских преобразований в российской практике входят во взаимодействие два типа культуры – традиционный и инновационный. Новая культура становится частью российской дворянской усадебной культуры (входили в обычай чтение, переводы, «сочинительство», коллекционирование). У части дворян складывался новый для России тип поведения. Такая установка на свободное уединение, на «кабинетную работу мысли» в западноевропейской традиции возникла еще как черта ренессансного индивидуализма. Российское же общество в целом продолжало нести в себе огромный заряд патриархальности, который сохранялся вплоть до ХХ в.; во всех слоях общества продолжала существовать большая патриархальная семья.
Тем не менее, новые форсы жизни, связанные с новыми культурными практиками, укоренялись и реализовались в конкретных формах повседневности. Жилой интерьер начинает вытеснять парадный; кабинет выделяется как особое пространство дворянских непарадных покоев. Появление в доме кабинета всегда сопутствовало обращению его хозяина к какому-либо виду интеллектуальной деятельности (или имитации последней). Обязательное наличие кабинета для «респектабельного человека» начала XIХ в. – тенденция с продолжением: в России 2-й пол. ХIХ – начала ХХ в. домашний кабинет имел каждый «господин среднего достатка». Для интеллигенции же он становится необходимой составляющей интеллектуального быта.
Кабинет главы дворянской семьи был интеллектуальным и хозяйственным центром дома. Хотя уже в конце XVIII в. кабинет (наряду с будуаром) начинал появляться и у женщин, он осознавался прежде всего как «мужское пространство». Разумеется, интерьер и бытовой уклад кабинетов представителей разных социальных слоев (дворян, разночинцев, ученых-профессионалов, чиновников и т. д.) разнился; часто это «приватное» пространство было рассчитано в основном на демонстрацию статуса «просвещенного хозяина». В семьях же с интеллектуальной традицией для детей (при том, что дом вообще играл огромную роль) кабинет отца становился своего рода и «домашним университетом», и особым миром. Как мы знаем по многочисленным воспоминаниям XIХ в. (и попытаемся показать на примерах), этот мир был полон образов и сокровенных воспоминаний, нити от которых тянулись затем через всю дальнейшую жизнь.
Патриархальность может быть рассмотрена как коренная черта российского быта, в том числе, и в интеллигентных семьях. Отцовский кабинет (как правило) приобретал черты сакрального пространства; здесь хранились памятные вещи, на стене висели семейные портреты, изображения, полные символики, запоминавшиеся детям и вызывавшие памятные ассоциации. Приобщение к миру взрослых, в частности, состояло в чтении книг из «папиного кабинета». Кабинет (рассматривавшийся как мужское «сакральное пространство») в некоторых семьях мог быть и запретной зоной («папа работает»); часто в текстах присутствует мотив тайного проникновения ребенка в кабинет. Последний мог выступать и как дисциплинарное пространство - пребывание там использовалось как особый воспитательный прием. Через участие в определенном укладе жизни усваивались и воспроизводились и интеллектуальные практики, и в целом та высокая культура, которая характеризовала дореволюционную интеллектуальную элиту.
В целом, весь собранный материал, связанный с подобными детскими впечатлениями, представляет интерес как пример сопряжения инноваций и традиций духовной жизни России.



Версия для печати